Кроссовки для новой жизни
Чем больше вы игнорируете свои потребности и желания, тем глубже ваша эмоциональная яма.
Марина сидела на группе по стабилизации эмоционального состояния с безучастным видом. Она на старте заявила, что здесь только из-за своей 8-летней дочери Вики, которую тошнит уже третий месяц подряд. Врачи так и не нашли причину, и предположив психосоматику, отправили маму и дочь в наш психологический центр по работе с беженцами из Украины.
Детская группа шла параллельно с родительской. Во-первых, потому что большинство ментальных проблем у детей связаны с психоэмоциональными проблемами в семье. А во-вторых, проводить психокоррекцию детей без присутствия родителей в Германии запрещено. Так что такой формат был не только комфортным, но и полезным для всех членов семьи.
На группе Марина проявляла минимум активности: упражнения выполняла, но в обратной связи либо хранила молчание, либо отшучивалась.
Так продолжалось до третьей встречи, на которой мы разбирали забытые или отложенные желания нашей внутренней детской части. В ней хранится основной ресурс на жизненно важные цели и повседневную рутину.
Посередине медитативной техники по воссоединению со своим Внутренним Ребенком Марина резко встала и вышла из аудитории в коридор. Оставив группу на ко-терпевта, я вышла вслед за ней.
Марина стояла у окна и плакала. Я была рядом с ней, будучи молчаливым свидетелем ее горя. Когда она успокоилась, я пригласила ее на индивидуальную консультацию. Она согласилась и пошла в уборную приводить себя в порядок.
И тут в коридор выбежала ее дочь. Увидела расстроенную мать, которая скрылась за дверью туалета, и бросилась за ней. Я остановила ее, объяснив, что маме нужно время на себя. Вика встала у двери и, аккуратно постукивая по ней, стала канючить:
— Мама, мне плохо, меня тошнит.
Я присела на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне, и спросила:
— Тебя правда тошнит?
— Немного, — тихо ответила она.
— Я могу заварить тебе мятный чай. Хочешь?
— Не надо, я здесь постою, — Вика прижалась к двери спиной.
Мне вдруг стала ясна причина ее тошноты. В случае Вики — это был ответ ее организма на повышенный стресс, который она испытывала, переживая за маму.
Я внимательно на нее посмотрела. После недолгой паузы Виктория прошептала:
— Я просто боюсь, что она что-то с собой сделает.
Моя гипотеза по поводу ее тошноты подтвердилась.
— Мама часто плачет?
— Она не плачет, просто закрывается в ванной или долго смотреть в одну точку. А когда я ей говорю, что мне плохо, она снова обращает на меня внимание, — сообщила мне Вика.
— Хороший ход, — похвалила я ее. — Но он не поможет. Тебе и маме сейчас тяжело. Вы уехали из родного дома и вынуждены начинать жизнь сначала в новой стране. И ей и тебе нужна поддержка и личное пространство. Понимаешь?
— Дай маме выплакаться или побыть наедине с собой. Ты когда плачешь, тебе становится легче?
— Да.
— И маме станет легче.
— А вы психолог?
— Да.
— Вы маме поможете?
— Помогу.
— Обещаете?
— Да.
***
На консультации Марина сразу пошла на контакт. Ей было важно рассказать о муже, который остался в Украине и продолжал спиваться. О конфликте с родственниками супруга, которые сделали ее виноватой в том, что он стал алкоголиком. О постоянных угрызениях совести за это.
— Я была верной женой все 10 лет брака. Я отказалась от спортивной карьеры баскетболистки ради семьи, — говорила она с напором, как-будто боялась, что я не приму ее сторону.
Мы оба были в украинской сборной, когда познакомились. Все так хорошо начиналось: любовь, свадьба. Потом ребенок, быт, проблемы с деньгами. Муж забросил карьеру тренера по баскетболу, начал гулять и пить. Денег постоянно не хватало. А когда началась война и бомбежки, я решила уехать, чтобы спасти свою дочь. Скажите, я правильно сделала?
— Долг матери обеспечить безопасность своему ребенку. Муж и родственники могли бы это понять, если бы захотели.
— Но они этого не понимают.
— Это их ответственность. И вы уже приняли решение. Вы в Мюнхене строите новую жизнь.
— Это так тяжело.
— Да, это правда, — подтвердила я ее вывод.
— Я давно хочу уйти от мужа. Мне очень плохо в этих отношениях.
— Вы это сделали.
Мы помолчали и обе посмотрели в окно.
— Марина, оглядываясь назад, о чем вы больше всего сожалеете? — спросила я ее, возвращая нас в реальность.
— О том, что ушла из сборной. Я была перспективной баскетболисткой.
— В Мюнхене есть секции по баскетболу в каждом районе.
— Я знаю.
— Возможно, вам стоит туда записаться?
— Мне страшно.
— Я понимаю, начинать что-то заново всегда страшно. Думаю, стоит рискнуть.
***
Для Марины я провела 5 индивидуальных консультаций. Она также продолжила участие в группе, активно работая над стабилизацией своего эмоционального состояния, накоплением ресурса и поддержанием баланса в жизни.
На финальном занятии, на котором группа создавала коллажи со своими желаниями, Марина наклеила на лист бумаги только одну картинку — яркие, стильные спортивные кроссовки.
Еще через месяц она написала мне, что стала членом любительской команды по баскетболу, начала бракоразводный процесс, нашла новых друзей и что сейчас она чувствует себя гораздо счастливее, чем прежде. А Вика перестала болеть и ее успеваемость в школе повысилась.
Я улыбалась, когда читала ее письмо. Марина проделала большую работу, обратив внимание на свои желания и потребности. А это не так легко как кажется.
Наши желания — это не блажь, а источник силы. И как бы нам ни было тяжело, сколько бы на нас ни лежало ответственности, их реализация помогает нам справляться с вызовами жизни. А их, как вы сами понимаете, немало.
Поэтому, пожалуйста, составьте список ваших желаний, от самых мелких до значительных, и найдите время для их исполнения в вашем плотном графике мам, пап, бабушек, дедушек, ответственных работников и безотказных друзей.
Автор: Ксения Панюкова